Rolling Stone №11 (112): Сэр Элтон провел для RS экскурсию по своей карьере, проиллюстрировав любимыми песнями этапы большого пути: от скромника Реджинальда Дуайта до одного из столпов современной поп-музыки с перерывом на отдых в рехабе
«Ничего, если я сделаю громко?» В Лас-Вегасе утро, и солнечный свет заполняет квартиру Элтона Джона, служащую ему домом на время выступлений в Caesars Palace в рамках его концертной программы «The Million Dollar Piano». В белом банном халате, по-спортивному решительно размахивая руками, он подходит с стерео-системе и ставит свой последний альбом«The Diving Board». После полутора лет студийной работы многие в этот момент предпочли бы выйти бы из комнаты, оставив слушателя наедине с музыкой. Но только не Элтон Джон. Он садится на диванчик перед колонками, закрывает глаза и слушает вместе с вами. И, да, действительно очень громко.
Этот альбом, сдержанный, проработанный и глубоко личный, знаменует поворотный этап в жизни Элтона. Считайте его аналогом «Sketches Of Spain» Майлза Дэвиса, где зрелый опытный открыл для себя новое, открытое миру звучание. Вокруг проигрывателя лежат другие диски — здесь и современные артисты, и «Nina Simone At Town Hall». Элтон — меломан, который отказывается скачивать музыку. Музыка для него осязаемое переживание, ему хочется прочесть буклет, рассмотреть картинки и только потом отправиться в путешествие.
Он слушает «The Diving Board» с закрытыми глазами, притоптывая и покачивая головой в ритм музыке, так, что на мгновение можно забыть, что это не первая его пластинка; на самом деле она тридцатая. Все началось с записи трио с Ти Боуном Бернетом. Первый прогон песен прошел гладко и показался многообещающим. Вторая сессия, подогреваемая зарядом новых текстов давнего соавтора Берни Топина, вывела альбом на новую глубину. Ощущения от него напоминают ранние записи Элтона, когда его группа была ослепительным трио. Пик того периода приходится на концертный альбом «11-17-70». Теперь, однако, голос Джона звучит мощнее. В песнях чувствуется опыт прожитой жизни со взлетами, падениями и плато. Ему за шестьдесят, и он наконец стал отцом двоих детей, семейным человеком и стабильно работающим музыкантом.
Мы снова встретились несколько месяцев спустя, чтобы в духе его последнего, очень интимного альбома составить на основании всей дискографии Элтона подборку песен, имеющих для него наибольшую личную ценность. Был полдень в конце лета, идеально подходящий, чтобы убить немного времени, перед тем как ехать к врачу снимать швы после операции по удалению аппендицита. Элтон просмотрел все свои диски и выбрал несколько песен — необязательно хитов, — которые ему до сих пор наиболее дороги.
Empty Sky
Empty Sky 1969
Отличный рок-н-ролльный трек. До смерти его люблю. Помню, как записывал вокал на лестничной площадке, чтобы добиться этого эхо, в одной маленькой студии в Лондоне. Гитарное соло (Калеба Кэя, — прим. RS) тоже писали на лестнице. Другая вещь с этой первой пластинки, «Skyline Pigeon», была первой стоящей песней, которую мы написали вместе с Берни. Но в «Empty Sky» есть что-то волшебное. В ней замечательно все сошлось, и она до сих пор хорошо звучит. Пианисту непросто написать рок-н-ролльную песню. По звучанию напоминает «роллингов». Я решил тогда: «Я тоже так могу!»
Your Song
Elton John 1970
Ну, что тут скажешь, это идеальная песня. И она становится лучше с каждым разом, что я ее пою. Помню, как писал ее в квартире родителей в Северном Лондоне. Берни дал мне слова, и я сидел за фортепиано, смотрел на них и думал: «Господи, это отличные стихи, нельзя их запороть.» Я написал музыку минут за двадцать, и когда закончил, позвал его. Мы сразу все поняли, что все удалось. Мне было двадцать два, ему девятнадцать, и это придало нам столько уверенности. Альбом «Empty Sky» был чудесным, но таким наивным. Конечно, мы и потом писали всякие эзотерические вещи типа «Take Me To The Pilot», но в музыкальном плане это был большой шаг вперед. И чем старше я становлюсь, чем чаще пою эту песню, тем больше ее слова откликаются во мне.
Come Down In Time
Tumbleweed Connection 1971
Я люблю меланхолию, люблю печаль. Люблю писать печальные песни. Это не значит, что я печальный человек, это не так, просто они трогают меня. Таких песен много у Дилана, Джони Митчел, Нила Янга. Питера Гэбриела есть «Don’t Give Up». Именно они западают в душу. А когда пишешь такую песню, о, как же это приятно! Моя бы воля, все время только такую дрянь и писал! Я люблю «Come Down In Time». Это был всего лишь наш третий альбом, а между тем такую вещь вполне мог записать какой-нибудь джазовый исполнитель. С точки зрения гармонии я до нее не писал ничего подобного. Нужно ли внести ее в этот список? Обязательно.
Burn Down the Mission (включая My Baby Left Me/Get Back)
11-17-70 1971
Первое живое выступление на FM-радио, в студии было триста приглашенных слушателей, включая Мэри Траверс. Мы все в студии были в наушниках, как если бы записывали альбом, но мы играли вживую и прекрасно друг друга слышали. Мы просто импровизировали, и этот восемнадцатиминутный джем-сейшн оказался одним из лучших фрагментов музыки с ударными, басом и роялем, которые я когда-либо записывал. Мы были чертовски хорошей группой.
В плане моего личного развития я в тот момент был как бабочка, выходящая из кокона. В музыке Реджа Уайта уже не осталось. Как только я сменил имя на Элтон Джон, я стал Элтоном. Но Редж как личность все еще оставался во мне, и это еще долго доставляло кучу проблем, потому что моя личная жизнь не поспевала за профессиональной. За сценой я был по-прежнему скромным застенчивым парнем. Но на сцене я был гораздо более уверен в себе. Я только что приехал в Америку и встречался с людьми, которыми восхищался, меня познакомили с Нилом Даймондом, The Band, с Бобом Диланом, Леоном Расселом. Люди вроде Джорджа Харрисона слали мне телеграммы со словами «То, что ты делаешь, круто». Это придавало уверенности. То, что уже давно назревало внутри меня, пробудилось окончательно: «Я действительно могу это делать, я ничуть не хуже этих ребят.» Сегодня я стараюсь делать то же самое для молодых групп. Если я слышу кого-то действительно стоящего, я обязательно звоню им и говорю: «Отличная работа!» Однажды я позвонил Fountains Of Wayne чуть ли не в Скандинавию. А парень из The Shins не поверил, что это я. (Смеется.)
Madman Across the Water
Madman Across the Water 1971
Альбом «Madman Across The Water» стал концом эпохи. Это была последняя пластинка, которую я записал с сессионными музыкантами. Она была совершенно не коммерческой. Я всегда считал, что мы недополучили всего, что нам причиталось. Мы шли на риск с каждым альбомом, писали охренительно серьезные песни. «Levon» и «Tiny Dancer», синглы с этого альбома, провалились в чартах. «Tiny Dancer» — сложная песня, ее трудно исполнять. Но альбом имел успех. До этого времени мы гастролировали втроем, но в таком составе мы уже исчерпали себя, и я решил пригласить в группу гитариста. Дейви Джонстон внес новое звучание. С тех пор присутствие этой троицы (Найджел Олссон, Дейви Джонстон и Рэй Купер, — прим. RS) стало знаковым для моих пластинок. Лично мне с этого альбома была наиболее близка заглавная песня.
Rocket Man
Honky Chateau 1972
Мой первый по-настоящему успешный сингл. Если «Your Song» был хитом, то «Rocket Man»стал суперхитом. Там была акустическая гитара — это была необычная для меня песня, с более простым звучанием. Я тогда переехал в свой дом, стал более успешным, и в музыкальном плане был очень уверен в себе. Все крутилось вокруг музыки — туры, записи, радиоинтервью, фотосъемки и «Что там у нас дальше?».
Crocodile Rock
Don’t Shoot Me I’m Only The Piano Player 1973
«Don’t Shoot Me I’m Only The Piano Player» стал моим первым альбомом, занявшим первую строчку в британских чартах. Там была песня «Daniel» — чистой воды поп, но были и другие: «Elderberry Wine» и «Teacher I Need You». И конечно, с того альбома выстрелил «Crocodile Rock», песня, после которой, вероятно, поменялось отношение ко мне критиков. Это был довольно наглый оммаж Спиди Гонзалесу и всем крутым пластинкам пятидесятых и шестидесятых, которые мы любили, типа «At The Hop» Danny And The Juniors. «Crocodile Rock» — совершенно нехарактерная для меня песня, разовая вещица, но она имела огромный успех, и в перспективе это сказалось на мне отрицательно, потому что люди говорили «А, это чувак, который записал «Crocodile Rock»! Моя карьера началась не с хитов, я не знал, что это такое — первые четыре альбома тому подтверждение. Rolling Stone поставил этому альбому две звезды, и я подумал: «Да пошли вы в жопу!» Получилась охренительная поп-пластинка, так что отвалите.
We All Fall in Love Sometimes
Captain Fantastic and the Brown Dirt Cowboy 1975
Еще один творческий сдвиг. Все песни с альбома «Captain Fantastic And The Brown Dirt Cowboy»были про нас с Берни, про то, что мы чувствовали, создавая песни, которые имели успех. Я плачу, когда пою эту песню, потому что я был влюблен в Берни — не в сексуальном смысле, просто это был человек, которого я искал всю жизнь, моя родственная душа. Мы уже многого добились, но при этом оставались такими наивными. Я был геем, он был женат, но это был человек, которого я любил больше всего на свете. У нас были очень необычные отношения, они не были завязаны на секс, и слава Богу, иначе они не продлились бы долго. Это самые важные отношения, которые у меня были в моей жизни. В некотором роде спустя все эти годы я действительно стал Капитаном Фантастика, а он — Пыльным Ковбоем: я тут наслаждаюсь роскошной жизнью, коллекционирую картины, а Берни увлекается лошадьми, родео и прочей ерундой. Мы превратились в собственных персонажей. Кто бы мог подумать?
Многие песни я написал на SS France, шедшем из Саутгемптона в Нью-Йорк. Я взял с собой группу — со мной поехали Найджел и Дэйви, — и мы писал песни в обеденное время, потому что большую часть дня зал с роялем был забронирован каким-то оперным певцом.
«Someone Saved My Life Tonight», казалось бы, очевидный выбор, она же про меня, но совершенно необязательно выбирать именно ее. С этой пластинки мне еще нравится «(Gotta Get A) Meal Ticket». Песни записывались в том порядке, как их следует прослушивать — с первой до последней, как цельный рассказ, и в этом смысле это мой самый смелый альбом.
Song For Guy
A Single Man 1978
Первый альбом, записанный без Топина. Мы с Берни никогда не разрывали отношений, просто в те времена мы крепко злоупотребляли наркотиками и выпивкой, он стал писать тексты для других артистов, я немного заревновал и сам решил попробовать поработать с другими авторами. Мы никогда это не обсуждали, все шло как шло, хотя было больно. Больно было и ему, и мне, но мы оба были достаточно терпеливы и умны, чтобы понимать, что если не позволим друг другу сотрудничать с другими авторами, нашим отношениям придет конец.
Мой любимый трек с альбома «A Single Man» — «Song For Guy». Это особенная вещь, инструментал, только моя работа. Очень значимый для меня трек. Он отлично был принят в Англии и в других странах, но стал моим первым синглом, не вошедшим в топ-100 в Штатах. Я страшно разозлился и распрощался с MCA Records. Я хотел, чтобы в чарты попал инструментал, но они говорили: «Это невозможно». Так что я сказал: «Ну и фиг с вами! Я ухожу к Geffen». Сейчас понятно, что это было огромной ошибкой.
Mama Can’t Buy You Love
The Thom Bell Sessions 1979
Пластинка разошлась миллионным тиражом, при том что ее играли только на «черных» радиостанциях. Три моих песни становились r’n’b-хитами номер один: «Philadelphia Freedom», «Bennie and the Jets» и «Mama Can’t Buy You Love». Неплохо для белого парня из Северного Лондона. Продюсер Том Белл был моим кумиром, я с ума сходил по всей этой филадельфийской музыке: Gamble And Huff, MFSB, The Three Degrees, The O’Jays, Teddy Pendergrass – да что тут говорить! Отличное время, шикарная музыка, она нисколько не устарела.
Elton’s Song
The Fox 1981
Я пытаюсь найти хит. На тот момент рекорд-компании требовали, чтобы у тебя был хит. А в«The Fox» хитов особо не было. Это был первый альбом, который я написал для Geffen, и он провалился. Я был в хорошей компании: тогда же Дэвид Геффен подписал Джона Леннона, и его пластинка тоже не продавалась до тех пор, пока, к несчастью, его не застрелили, и она взлетела в чартах. Это потрясло меня до глубины души.
Опять же не обошлось без наркотиков, и все-таки «Elton’s Song» — замечательная песня, и Том Робинсон написал к ней прекрасные слова. Они напомнили мне фильм «Если...» Линдсея Андерсона. Он был пропитан гомоэротикой. Я так и представлял себе юношу, которым хотел бы быть: вот он раскачивается на турнике, едва одетый, с голыми ступнями. Это была моя первая гей-песня, в которой гомосексуальность была заложена намеренно. В отличие от «All the Girls Love Alice», это была моя первая настоящая песня про однополые отношения. Том, разумеется, был геем. Мы с ним стали хорошими друзьями.
I Saw Her Standing There (с Джоном Ленноном)
28th November 1974 EP 1981
Что Джон Леннон нашел во мне? Наверное, то, что меня считали возмутительным. То, что я оставался верен себе, что мне было наплевать. Мы мгновенно нашли общий язык, даже несмотря на то, с каким обожанием сердца я к нему относился. Он был исключительно добр ко мне. Его темная сторона была мне совершенно незнакома. Я никогда не видел Джона пьяным, не видел перемен его настроения, как Гарри Нилссон. Я знал его только как мягкого чудесного человека. Он был добрым не только со мной, но и с моими родителями, с участниками моей группы, и я просто влюбился в него. Я вроде как поспособствовал его возвращению на сцену, вытащив его тогда в Мэдисон-Сквер-Гарден (имеется в виду концерт Элтона ко Дню благодарения в 1974 году, — прим. RS). Мы заключили пари, что он выйдет на сцену, если«Whatever Gets You Through the Night» доберется до первой строчки. Так и случилось. Он был в ужасе — к тому времени он не выступал уже несколько лет. И все-таки он решился на это. Никогда не забуду! В жизни не слышал, чтобы публика аплодировала с таким чувством. Он был очень тронут. Ему устроили стоячую овацию минут на восемь. До концерта ему было физически плохо, а потом в тот вечер он снова встретился с Йоко, и это опять изменило ход его жизни. И я косвенно причастен к этому. Может быть, я оказался на пути Джона, чтобы помочь ему воссоединиться с Йоко.
Мы с ним изрядно похулиганили. Мы вместе писали музыку, я был на седьмом небе от возможности играть с ним. Мы веселились до упаду. Помню, как однажды сидели в номереSherry Netherland, совершенно обдолбанные кокаином, и вдруг в два часа ночи стук в дверь. Ну, вы знаете, каким параноиком становишься под кокаином. «Иди посмотри в глазок, кто там!» Я минут пять крался к двери, потому что уже плохо соображал, а там Энди, мать его, Уорхол! Я говорю: «Там Энди Уорхол», а он мне: «Твою мать, не пускай его! Он наверняка притащил с собой камеру!» И мы сидели и ждали, пока он не уйдет. Вот такие штуки вспоминаются, полное безумие. Я бы обязательно включил «I Saw Her Standing There». Он, кстати, признал, что ее написал Пол, что было очень круто.
I Guess That’s Why They Call It the Blues
Too Low For Zero 1983
На «Too Low For Zero» вернулся Берни. Все песни мы написали вместе. А еще я тогда познакомился с Ренатой (Блоэл, позднее ставшей его первой женой, — прим. RS). Она была звукоинженером на записи этого альбома. Это было возвращение в форму. Хотя «I’m Still Standing» стал практически гимном, я выберу «Blues», мне просто очень нравится ее петь. Отличная песня. На все времена.
I Don’t Wanna Go On With You Like That
Reg Strikes Back 1988
Я стремительно приближался к краю пропасти. Казалось, из этого нет никакого выхода. Такому человеку, как я, нельзя было даже пробовать наркотики, мне это не нужно: в моем теле и так достаточно скорости, чтобы со всем справляться. Уж рвения мне не занимать. Но мне нравилось принимать кокаин по единственной причине: для меня, в отличие от 99 процентов других людей, это афродизиак. Он просто сильно заводил меня, и мне это очень нравилось.
Занятно, что сингл стал хитом, а пластинка — золотой. «I Don’t Wanna Go On With You Like That» была записана в быстром темпе, и это отлично сработало. Обычно, когда я пишусь в студии, я полностью сосредоточен на работе, но на том альбоме я совершенно слетел с катушек. Но я никогда не выносил свои личные проблемы на сцену. Эти вещи надо разделять. Все великие музыканты придерживались этого правила. И Билли Холидей, и Дайана Росс, и Отис Реддинг, и Джонни Кэш. Или, уж если ты выносишь личное на сцену, сделай так, чтобы это работало на тебя, придавало тебе большую эмоциональную глубину. Как у Джуди Гарланд. Но только не включай Эйми Уайнхаус. Не выходи на сцену, чтобы сгореть на ней. Выйди и возьми себя в руки, как бы грустно тебе ни было. Мне достаточно увидеть публику, рояль и ребят, и я в порядке. Потом уже я сойду со сцены и буду разбираться со своей жизнью, но на эти два с половиной часа я уношусь далеко отсюда.
Club At The End Of The Street
Sleeping With The Past 1989
В альбоме «Sleeping With The Past» больше алкоголя, чем наркотиков. Это последняя пластинка, выпущенная перед тем, как я лег в реабилитационную клинику. Но это был неплохой альбом. Мне из него нравится «Club At The End Of The Street». Мы хотели сделать такую вещь, которую могли бы записать The Drifters, песню в духе Брилл-Билдинг («фабрика» поп-хитов в 50–60-е годы, — прим. RS), Гоффина и Кинга. И мы постарались на славу.
К тому времени я понимал, что моя карьера идет на спад. Я изучал чарты, я сам фанат и знаю, что времени на успех отведено не так много. Это может длиться пять, шесть альбомов, но потом на твое место приходят другие. В моем случае это были Фил Коллинз, Мадонна, Prince, U2, The Police, все они. Я знал, что достаточно хорош, чтобы держаться на плаву, потому что я хороший концертный исполнитель, но я сказал себе: «Я не смогу всегда оставаться номером один», и слава Богу, что мне хватило здравого смысла это понять. Когда Майкл Джексон сказал, что собирается побить рекорд продаж «Thriller», я подумал: «Это что, шутка? Нельзя рассчитывать на такое, ты сам себе расставляешь ловушку».
The North
The One 1992
Я вышел из клиники. Когда я понял, что пора пройти лечение? Глубоко внутри я почувствовал это еще в 1989-м, когда выставил на Sothby’s все свои вещи. Мой брак закончился, у меня никого не было, я был несчастен. Я подумал: «Ладно, для начала надо очиститься от всего этого барахла и попробовать сделать из моего поместья в Вудсайде настоящий дом, а не хоромы поп-звезды с золотыми дисками по стенам. Я заживу по-человечески». Я все еще принимал наркотики, но вел более спокойный образ жизни. Через полгода мой тогдашний партнер попал в реабилитационную клинику в Аризоне. Я навещал его и понимал, что будет дальше. У него был психотерапевт, у меня был психотерапевт, мы сидели напротив друг друга, составляли списки того, чем были недовольны. Мой список был таким ничтожным — типа он не складывал на место обложки от своих пластинок, в таком роде. А он говорил, что у меня наркомания, булимия, зависимость от секса, от еды, что я обжора и алкоголик. И тогда я сказал: «Знаешь что? Ты совершенно прав. Все. Я сдаюсь». Когда я вышел из клиники... Понимаете, это поразительно, когда оглядываешься назад. Все снова ожило. Вернулась надежда, вообще все. И музыка не покинула меня.
Трезвость позволяет справляться с трудностями. В период трезвости со мной происходило столько всякого, что раньше обязательно вывело бы меня из колеи: бардак, который творился, когда мне пришлось расстаться с моим менеджером, и когда меня обворовали, много чего. Трезвость помогает сфокусироваться на настоящем и не сожалеть о прошлом, я ни о чем не жалею. С тех пор как я протрезвел, со мной не случалось ничего плохого. Всякое бывало, я расходился с близкими, но мне хватало сил справиться со всем, и потом мне так повезло с Дэвидом (Фернишем, сегодняшним партнером Элтона, — прим. RS). Он очень помог мне, и в жизни и в делах. Мне нравится моя жизнь сейчас. Она мне и раньше нравилась, я просто не умел ее проживать.
Писать «The One» я поехал в Париж. Это был странный опыт. Я привык работать в алкогольно-наркотической дымке, и вот я совершенно трезв. Было непросто, но мне удалось сделать хорошую песню, которая стала заглавной на альбоме. «The North» я обожаю, это моя любимая песня с этой пластинки. Ну а потом вышел «Король Лев», и пошло-поехало!
Circle Of Life
The Lion King 1994
«Король-лев» изменил мою жизнь, открыл новые перспективы — я начал писать для сцены. После «Короля Льва» я написал еще три мюзикла: «Аиду», «Билли Эллиота» и «Вампира Лестата». До этого я только записывал пластинки, снимал клипы и ездил с концертами. Конечно, такого успеха никто не ожидал. Я очень горжусь своим участием в этом проекте и должен благодарить за это Тима Райса. Он позвонил мне и говорит: «В Диснее считают, что ты за это не возьмешься», а я ему: «Еще как возьмусь, это же отличная история!» Работать с Джеффри Каценбергом и Тимом было большим удовольствием. Берни дал мне свое благословение — у него не было никакой ревности. Я нечасто играю песни с «Короля Льва» на концертах, они не очень вписываются в живые выступления, но «Circle Of Life» я исполняю, там замечательный текст. Эта песня должна была получить «Оскара», но его дали за «Can You Feel The Love Tonight», и я не в обиде.
Original Sin
Songs From the West Coast 2001
Альбом Райана Адамса «Heartbreaker» стал судьбоносным в моей карьере. Когда я услышал его, я просто влюбился и в Райана, и в эту пластинку. Мне очень повезло записывать «Songs From The West Coast» с продюсером Пэтом Леонардом. Он понял, чего я хочу, очень упростил студийную запись и позволил мне поработать с другими музыкантами. Должен сказать, что одно из моих самых больших сожалений — это то, что я не то чтобы разошелся с Пэтом, но отдалился от него. Я чувствую себя неблагодарным по отношению к Пэту, из-за того что не записал с ним больше ни одной пластинки. Мы очень сблизились, пока работали над альбомом. Он помог мне сменить направление в нужную сторону. «Original Sin» — одна из лучших моих песен.
Gone to Shiloh (с Леоном Расселом)
The Union 2010
Перед этим я записал «The Captain And the Kid» — неоцененный шедевр. Это продолжение нашей истории, истории Берни и Элтона, очень важный для меня альбом, глубоко личный, да и вообще получилась отличная пластинка. Я был возмущен работой Interscope Records: они выпустили ее и тут же бросили. Я встречался с ними на юге Франции и сказал: «Я понимаю, это не коммерческий альбом, но я хочу, чтобы вы сделали все, что в ваших силах». А они просто спустили его в унитаз. Наверное, поэтому я больше не записывал сольных пластинок. Мое сердце было разбито.
Я был так разочарован. Если бы не Леон Рассел, я бы вообще не вернулся в студию. Я позвонил Леону просто так, чтобы узнать, как он поживает, и поблагодарить за все, что он сделал для меня, когда я был начинающим артистом, а в результате мы записали альбом «The Union». Это был исключительный для меня опыт. «Gone To Shiloh» по ощущениям похожа на фильм, она стала ключевой песней альбома и поворотным моментом для нас как для авторов.
Я вспомнил про Ти Боуна Бернетта, когда услышал альбом Роберта Планта и Алисон Краусс «Raising Sand». Я уже слышал до этого записи Элвиса Костелло, которые он продюсировал, и они мне очень нравились, но «Raising Sand» так зацепил меня своей простотой, что мне захотелось с ним поработать. Когда мы с Леоном затеяли наше сотрудничество, я первым делом подумал о Ти Боуне. С тех пор наши отношения стали такими крепкими, что я уже не представляю себе студийную работу с кем-то другим. Это начало чего-то нового.
My Quicksand
The Diving Board 2013
Когда я записал «My Quicksand», я подумал: «Вот оно! Лучший трек, который я когда-либо сделал». И по фортепианной партии, и по вокалу, по всему. Никогда до этого я не играл так в студии — фортепианное соло было импровизацией. Я очень гордился этим моментом на альбоме. Я почувствовал, что перешел на другой уровень. Когда я начинал, я бы ни за что не поверил, что спою такую песню. Времена молодости, времена таких поп-альбомов, как«Goodbye Yellow Brick Road» или «Don’t Shoot Me I’m Only The Piano Player», прошли. Я уже не тот, каким был. Я тот, какой есть. Это моя самая честная пластинка.
Я сейчас нахожусь на такой стадии, когда хочется как можно больше отдавать. Понимаете, это трудно объяснить. Вот был парнишка, совершенно нестандартный. В рок-музыке такого, как я, больше не было, я оказался прикован к роялю. Надеюсь, поклонники знают, как я дорожу их любовью, уважением и преданностью. После стольких лет это чертовски приятно. Я не всегда был в мире с самим собой, но они оставались, даже когда я не мог разобраться, кто я. Я очень им благодарен, и поэтому мне хочется делать вот такую музыку. Это лучшее, на что я способен.
Этот альбом, сдержанный, проработанный и глубоко личный, знаменует поворотный этап в жизни Элтона. Считайте его аналогом «Sketches Of Spain» Майлза Дэвиса, где зрелый опытный открыл для себя новое, открытое миру звучание. Вокруг проигрывателя лежат другие диски — здесь и современные артисты, и «Nina Simone At Town Hall». Элтон — меломан, который отказывается скачивать музыку. Музыка для него осязаемое переживание, ему хочется прочесть буклет, рассмотреть картинки и только потом отправиться в путешествие.
Он слушает «The Diving Board» с закрытыми глазами, притоптывая и покачивая головой в ритм музыке, так, что на мгновение можно забыть, что это не первая его пластинка; на самом деле она тридцатая. Все началось с записи трио с Ти Боуном Бернетом. Первый прогон песен прошел гладко и показался многообещающим. Вторая сессия, подогреваемая зарядом новых текстов давнего соавтора Берни Топина, вывела альбом на новую глубину. Ощущения от него напоминают ранние записи Элтона, когда его группа была ослепительным трио. Пик того периода приходится на концертный альбом «11-17-70». Теперь, однако, голос Джона звучит мощнее. В песнях чувствуется опыт прожитой жизни со взлетами, падениями и плато. Ему за шестьдесят, и он наконец стал отцом двоих детей, семейным человеком и стабильно работающим музыкантом.
Мы снова встретились несколько месяцев спустя, чтобы в духе его последнего, очень интимного альбома составить на основании всей дискографии Элтона подборку песен, имеющих для него наибольшую личную ценность. Был полдень в конце лета, идеально подходящий, чтобы убить немного времени, перед тем как ехать к врачу снимать швы после операции по удалению аппендицита. Элтон просмотрел все свои диски и выбрал несколько песен — необязательно хитов, — которые ему до сих пор наиболее дороги.
Empty Sky
Empty Sky 1969
Отличный рок-н-ролльный трек. До смерти его люблю. Помню, как записывал вокал на лестничной площадке, чтобы добиться этого эхо, в одной маленькой студии в Лондоне. Гитарное соло (Калеба Кэя, — прим. RS) тоже писали на лестнице. Другая вещь с этой первой пластинки, «Skyline Pigeon», была первой стоящей песней, которую мы написали вместе с Берни. Но в «Empty Sky» есть что-то волшебное. В ней замечательно все сошлось, и она до сих пор хорошо звучит. Пианисту непросто написать рок-н-ролльную песню. По звучанию напоминает «роллингов». Я решил тогда: «Я тоже так могу!»
Your Song
Elton John 1970
Ну, что тут скажешь, это идеальная песня. И она становится лучше с каждым разом, что я ее пою. Помню, как писал ее в квартире родителей в Северном Лондоне. Берни дал мне слова, и я сидел за фортепиано, смотрел на них и думал: «Господи, это отличные стихи, нельзя их запороть.» Я написал музыку минут за двадцать, и когда закончил, позвал его. Мы сразу все поняли, что все удалось. Мне было двадцать два, ему девятнадцать, и это придало нам столько уверенности. Альбом «Empty Sky» был чудесным, но таким наивным. Конечно, мы и потом писали всякие эзотерические вещи типа «Take Me To The Pilot», но в музыкальном плане это был большой шаг вперед. И чем старше я становлюсь, чем чаще пою эту песню, тем больше ее слова откликаются во мне.
Come Down In Time
Tumbleweed Connection 1971
Я люблю меланхолию, люблю печаль. Люблю писать печальные песни. Это не значит, что я печальный человек, это не так, просто они трогают меня. Таких песен много у Дилана, Джони Митчел, Нила Янга. Питера Гэбриела есть «Don’t Give Up». Именно они западают в душу. А когда пишешь такую песню, о, как же это приятно! Моя бы воля, все время только такую дрянь и писал! Я люблю «Come Down In Time». Это был всего лишь наш третий альбом, а между тем такую вещь вполне мог записать какой-нибудь джазовый исполнитель. С точки зрения гармонии я до нее не писал ничего подобного. Нужно ли внести ее в этот список? Обязательно.
Burn Down the Mission (включая My Baby Left Me/Get Back)
11-17-70 1971
Первое живое выступление на FM-радио, в студии было триста приглашенных слушателей, включая Мэри Траверс. Мы все в студии были в наушниках, как если бы записывали альбом, но мы играли вживую и прекрасно друг друга слышали. Мы просто импровизировали, и этот восемнадцатиминутный джем-сейшн оказался одним из лучших фрагментов музыки с ударными, басом и роялем, которые я когда-либо записывал. Мы были чертовски хорошей группой.
В плане моего личного развития я в тот момент был как бабочка, выходящая из кокона. В музыке Реджа Уайта уже не осталось. Как только я сменил имя на Элтон Джон, я стал Элтоном. Но Редж как личность все еще оставался во мне, и это еще долго доставляло кучу проблем, потому что моя личная жизнь не поспевала за профессиональной. За сценой я был по-прежнему скромным застенчивым парнем. Но на сцене я был гораздо более уверен в себе. Я только что приехал в Америку и встречался с людьми, которыми восхищался, меня познакомили с Нилом Даймондом, The Band, с Бобом Диланом, Леоном Расселом. Люди вроде Джорджа Харрисона слали мне телеграммы со словами «То, что ты делаешь, круто». Это придавало уверенности. То, что уже давно назревало внутри меня, пробудилось окончательно: «Я действительно могу это делать, я ничуть не хуже этих ребят.» Сегодня я стараюсь делать то же самое для молодых групп. Если я слышу кого-то действительно стоящего, я обязательно звоню им и говорю: «Отличная работа!» Однажды я позвонил Fountains Of Wayne чуть ли не в Скандинавию. А парень из The Shins не поверил, что это я. (Смеется.)
Madman Across the Water
Madman Across the Water 1971
Альбом «Madman Across The Water» стал концом эпохи. Это была последняя пластинка, которую я записал с сессионными музыкантами. Она была совершенно не коммерческой. Я всегда считал, что мы недополучили всего, что нам причиталось. Мы шли на риск с каждым альбомом, писали охренительно серьезные песни. «Levon» и «Tiny Dancer», синглы с этого альбома, провалились в чартах. «Tiny Dancer» — сложная песня, ее трудно исполнять. Но альбом имел успех. До этого времени мы гастролировали втроем, но в таком составе мы уже исчерпали себя, и я решил пригласить в группу гитариста. Дейви Джонстон внес новое звучание. С тех пор присутствие этой троицы (Найджел Олссон, Дейви Джонстон и Рэй Купер, — прим. RS) стало знаковым для моих пластинок. Лично мне с этого альбома была наиболее близка заглавная песня.
Rocket Man
Honky Chateau 1972
Мой первый по-настоящему успешный сингл. Если «Your Song» был хитом, то «Rocket Man»стал суперхитом. Там была акустическая гитара — это была необычная для меня песня, с более простым звучанием. Я тогда переехал в свой дом, стал более успешным, и в музыкальном плане был очень уверен в себе. Все крутилось вокруг музыки — туры, записи, радиоинтервью, фотосъемки и «Что там у нас дальше?».
Crocodile Rock
Don’t Shoot Me I’m Only The Piano Player 1973
«Don’t Shoot Me I’m Only The Piano Player» стал моим первым альбомом, занявшим первую строчку в британских чартах. Там была песня «Daniel» — чистой воды поп, но были и другие: «Elderberry Wine» и «Teacher I Need You». И конечно, с того альбома выстрелил «Crocodile Rock», песня, после которой, вероятно, поменялось отношение ко мне критиков. Это был довольно наглый оммаж Спиди Гонзалесу и всем крутым пластинкам пятидесятых и шестидесятых, которые мы любили, типа «At The Hop» Danny And The Juniors. «Crocodile Rock» — совершенно нехарактерная для меня песня, разовая вещица, но она имела огромный успех, и в перспективе это сказалось на мне отрицательно, потому что люди говорили «А, это чувак, который записал «Crocodile Rock»! Моя карьера началась не с хитов, я не знал, что это такое — первые четыре альбома тому подтверждение. Rolling Stone поставил этому альбому две звезды, и я подумал: «Да пошли вы в жопу!» Получилась охренительная поп-пластинка, так что отвалите.
We All Fall in Love Sometimes
Captain Fantastic and the Brown Dirt Cowboy 1975
Еще один творческий сдвиг. Все песни с альбома «Captain Fantastic And The Brown Dirt Cowboy»были про нас с Берни, про то, что мы чувствовали, создавая песни, которые имели успех. Я плачу, когда пою эту песню, потому что я был влюблен в Берни — не в сексуальном смысле, просто это был человек, которого я искал всю жизнь, моя родственная душа. Мы уже многого добились, но при этом оставались такими наивными. Я был геем, он был женат, но это был человек, которого я любил больше всего на свете. У нас были очень необычные отношения, они не были завязаны на секс, и слава Богу, иначе они не продлились бы долго. Это самые важные отношения, которые у меня были в моей жизни. В некотором роде спустя все эти годы я действительно стал Капитаном Фантастика, а он — Пыльным Ковбоем: я тут наслаждаюсь роскошной жизнью, коллекционирую картины, а Берни увлекается лошадьми, родео и прочей ерундой. Мы превратились в собственных персонажей. Кто бы мог подумать?
Многие песни я написал на SS France, шедшем из Саутгемптона в Нью-Йорк. Я взял с собой группу — со мной поехали Найджел и Дэйви, — и мы писал песни в обеденное время, потому что большую часть дня зал с роялем был забронирован каким-то оперным певцом.
«Someone Saved My Life Tonight», казалось бы, очевидный выбор, она же про меня, но совершенно необязательно выбирать именно ее. С этой пластинки мне еще нравится «(Gotta Get A) Meal Ticket». Песни записывались в том порядке, как их следует прослушивать — с первой до последней, как цельный рассказ, и в этом смысле это мой самый смелый альбом.
Song For Guy
A Single Man 1978
Первый альбом, записанный без Топина. Мы с Берни никогда не разрывали отношений, просто в те времена мы крепко злоупотребляли наркотиками и выпивкой, он стал писать тексты для других артистов, я немного заревновал и сам решил попробовать поработать с другими авторами. Мы никогда это не обсуждали, все шло как шло, хотя было больно. Больно было и ему, и мне, но мы оба были достаточно терпеливы и умны, чтобы понимать, что если не позволим друг другу сотрудничать с другими авторами, нашим отношениям придет конец.
Мой любимый трек с альбома «A Single Man» — «Song For Guy». Это особенная вещь, инструментал, только моя работа. Очень значимый для меня трек. Он отлично был принят в Англии и в других странах, но стал моим первым синглом, не вошедшим в топ-100 в Штатах. Я страшно разозлился и распрощался с MCA Records. Я хотел, чтобы в чарты попал инструментал, но они говорили: «Это невозможно». Так что я сказал: «Ну и фиг с вами! Я ухожу к Geffen». Сейчас понятно, что это было огромной ошибкой.
Mama Can’t Buy You Love
The Thom Bell Sessions 1979
Пластинка разошлась миллионным тиражом, при том что ее играли только на «черных» радиостанциях. Три моих песни становились r’n’b-хитами номер один: «Philadelphia Freedom», «Bennie and the Jets» и «Mama Can’t Buy You Love». Неплохо для белого парня из Северного Лондона. Продюсер Том Белл был моим кумиром, я с ума сходил по всей этой филадельфийской музыке: Gamble And Huff, MFSB, The Three Degrees, The O’Jays, Teddy Pendergrass – да что тут говорить! Отличное время, шикарная музыка, она нисколько не устарела.
Elton’s Song
The Fox 1981
Я пытаюсь найти хит. На тот момент рекорд-компании требовали, чтобы у тебя был хит. А в«The Fox» хитов особо не было. Это был первый альбом, который я написал для Geffen, и он провалился. Я был в хорошей компании: тогда же Дэвид Геффен подписал Джона Леннона, и его пластинка тоже не продавалась до тех пор, пока, к несчастью, его не застрелили, и она взлетела в чартах. Это потрясло меня до глубины души.
Опять же не обошлось без наркотиков, и все-таки «Elton’s Song» — замечательная песня, и Том Робинсон написал к ней прекрасные слова. Они напомнили мне фильм «Если...» Линдсея Андерсона. Он был пропитан гомоэротикой. Я так и представлял себе юношу, которым хотел бы быть: вот он раскачивается на турнике, едва одетый, с голыми ступнями. Это была моя первая гей-песня, в которой гомосексуальность была заложена намеренно. В отличие от «All the Girls Love Alice», это была моя первая настоящая песня про однополые отношения. Том, разумеется, был геем. Мы с ним стали хорошими друзьями.
I Saw Her Standing There (с Джоном Ленноном)
28th November 1974 EP 1981
Что Джон Леннон нашел во мне? Наверное, то, что меня считали возмутительным. То, что я оставался верен себе, что мне было наплевать. Мы мгновенно нашли общий язык, даже несмотря на то, с каким обожанием сердца я к нему относился. Он был исключительно добр ко мне. Его темная сторона была мне совершенно незнакома. Я никогда не видел Джона пьяным, не видел перемен его настроения, как Гарри Нилссон. Я знал его только как мягкого чудесного человека. Он был добрым не только со мной, но и с моими родителями, с участниками моей группы, и я просто влюбился в него. Я вроде как поспособствовал его возвращению на сцену, вытащив его тогда в Мэдисон-Сквер-Гарден (имеется в виду концерт Элтона ко Дню благодарения в 1974 году, — прим. RS). Мы заключили пари, что он выйдет на сцену, если«Whatever Gets You Through the Night» доберется до первой строчки. Так и случилось. Он был в ужасе — к тому времени он не выступал уже несколько лет. И все-таки он решился на это. Никогда не забуду! В жизни не слышал, чтобы публика аплодировала с таким чувством. Он был очень тронут. Ему устроили стоячую овацию минут на восемь. До концерта ему было физически плохо, а потом в тот вечер он снова встретился с Йоко, и это опять изменило ход его жизни. И я косвенно причастен к этому. Может быть, я оказался на пути Джона, чтобы помочь ему воссоединиться с Йоко.
Мы с ним изрядно похулиганили. Мы вместе писали музыку, я был на седьмом небе от возможности играть с ним. Мы веселились до упаду. Помню, как однажды сидели в номереSherry Netherland, совершенно обдолбанные кокаином, и вдруг в два часа ночи стук в дверь. Ну, вы знаете, каким параноиком становишься под кокаином. «Иди посмотри в глазок, кто там!» Я минут пять крался к двери, потому что уже плохо соображал, а там Энди, мать его, Уорхол! Я говорю: «Там Энди Уорхол», а он мне: «Твою мать, не пускай его! Он наверняка притащил с собой камеру!» И мы сидели и ждали, пока он не уйдет. Вот такие штуки вспоминаются, полное безумие. Я бы обязательно включил «I Saw Her Standing There». Он, кстати, признал, что ее написал Пол, что было очень круто.
I Guess That’s Why They Call It the Blues
Too Low For Zero 1983
На «Too Low For Zero» вернулся Берни. Все песни мы написали вместе. А еще я тогда познакомился с Ренатой (Блоэл, позднее ставшей его первой женой, — прим. RS). Она была звукоинженером на записи этого альбома. Это было возвращение в форму. Хотя «I’m Still Standing» стал практически гимном, я выберу «Blues», мне просто очень нравится ее петь. Отличная песня. На все времена.
I Don’t Wanna Go On With You Like That
Reg Strikes Back 1988
Я стремительно приближался к краю пропасти. Казалось, из этого нет никакого выхода. Такому человеку, как я, нельзя было даже пробовать наркотики, мне это не нужно: в моем теле и так достаточно скорости, чтобы со всем справляться. Уж рвения мне не занимать. Но мне нравилось принимать кокаин по единственной причине: для меня, в отличие от 99 процентов других людей, это афродизиак. Он просто сильно заводил меня, и мне это очень нравилось.
Занятно, что сингл стал хитом, а пластинка — золотой. «I Don’t Wanna Go On With You Like That» была записана в быстром темпе, и это отлично сработало. Обычно, когда я пишусь в студии, я полностью сосредоточен на работе, но на том альбоме я совершенно слетел с катушек. Но я никогда не выносил свои личные проблемы на сцену. Эти вещи надо разделять. Все великие музыканты придерживались этого правила. И Билли Холидей, и Дайана Росс, и Отис Реддинг, и Джонни Кэш. Или, уж если ты выносишь личное на сцену, сделай так, чтобы это работало на тебя, придавало тебе большую эмоциональную глубину. Как у Джуди Гарланд. Но только не включай Эйми Уайнхаус. Не выходи на сцену, чтобы сгореть на ней. Выйди и возьми себя в руки, как бы грустно тебе ни было. Мне достаточно увидеть публику, рояль и ребят, и я в порядке. Потом уже я сойду со сцены и буду разбираться со своей жизнью, но на эти два с половиной часа я уношусь далеко отсюда.
Club At The End Of The Street
Sleeping With The Past 1989
В альбоме «Sleeping With The Past» больше алкоголя, чем наркотиков. Это последняя пластинка, выпущенная перед тем, как я лег в реабилитационную клинику. Но это был неплохой альбом. Мне из него нравится «Club At The End Of The Street». Мы хотели сделать такую вещь, которую могли бы записать The Drifters, песню в духе Брилл-Билдинг («фабрика» поп-хитов в 50–60-е годы, — прим. RS), Гоффина и Кинга. И мы постарались на славу.
К тому времени я понимал, что моя карьера идет на спад. Я изучал чарты, я сам фанат и знаю, что времени на успех отведено не так много. Это может длиться пять, шесть альбомов, но потом на твое место приходят другие. В моем случае это были Фил Коллинз, Мадонна, Prince, U2, The Police, все они. Я знал, что достаточно хорош, чтобы держаться на плаву, потому что я хороший концертный исполнитель, но я сказал себе: «Я не смогу всегда оставаться номером один», и слава Богу, что мне хватило здравого смысла это понять. Когда Майкл Джексон сказал, что собирается побить рекорд продаж «Thriller», я подумал: «Это что, шутка? Нельзя рассчитывать на такое, ты сам себе расставляешь ловушку».
The North
The One 1992
Я вышел из клиники. Когда я понял, что пора пройти лечение? Глубоко внутри я почувствовал это еще в 1989-м, когда выставил на Sothby’s все свои вещи. Мой брак закончился, у меня никого не было, я был несчастен. Я подумал: «Ладно, для начала надо очиститься от всего этого барахла и попробовать сделать из моего поместья в Вудсайде настоящий дом, а не хоромы поп-звезды с золотыми дисками по стенам. Я заживу по-человечески». Я все еще принимал наркотики, но вел более спокойный образ жизни. Через полгода мой тогдашний партнер попал в реабилитационную клинику в Аризоне. Я навещал его и понимал, что будет дальше. У него был психотерапевт, у меня был психотерапевт, мы сидели напротив друг друга, составляли списки того, чем были недовольны. Мой список был таким ничтожным — типа он не складывал на место обложки от своих пластинок, в таком роде. А он говорил, что у меня наркомания, булимия, зависимость от секса, от еды, что я обжора и алкоголик. И тогда я сказал: «Знаешь что? Ты совершенно прав. Все. Я сдаюсь». Когда я вышел из клиники... Понимаете, это поразительно, когда оглядываешься назад. Все снова ожило. Вернулась надежда, вообще все. И музыка не покинула меня.
Трезвость позволяет справляться с трудностями. В период трезвости со мной происходило столько всякого, что раньше обязательно вывело бы меня из колеи: бардак, который творился, когда мне пришлось расстаться с моим менеджером, и когда меня обворовали, много чего. Трезвость помогает сфокусироваться на настоящем и не сожалеть о прошлом, я ни о чем не жалею. С тех пор как я протрезвел, со мной не случалось ничего плохого. Всякое бывало, я расходился с близкими, но мне хватало сил справиться со всем, и потом мне так повезло с Дэвидом (Фернишем, сегодняшним партнером Элтона, — прим. RS). Он очень помог мне, и в жизни и в делах. Мне нравится моя жизнь сейчас. Она мне и раньше нравилась, я просто не умел ее проживать.
Писать «The One» я поехал в Париж. Это был странный опыт. Я привык работать в алкогольно-наркотической дымке, и вот я совершенно трезв. Было непросто, но мне удалось сделать хорошую песню, которая стала заглавной на альбоме. «The North» я обожаю, это моя любимая песня с этой пластинки. Ну а потом вышел «Король Лев», и пошло-поехало!
Circle Of Life
The Lion King 1994
«Король-лев» изменил мою жизнь, открыл новые перспективы — я начал писать для сцены. После «Короля Льва» я написал еще три мюзикла: «Аиду», «Билли Эллиота» и «Вампира Лестата». До этого я только записывал пластинки, снимал клипы и ездил с концертами. Конечно, такого успеха никто не ожидал. Я очень горжусь своим участием в этом проекте и должен благодарить за это Тима Райса. Он позвонил мне и говорит: «В Диснее считают, что ты за это не возьмешься», а я ему: «Еще как возьмусь, это же отличная история!» Работать с Джеффри Каценбергом и Тимом было большим удовольствием. Берни дал мне свое благословение — у него не было никакой ревности. Я нечасто играю песни с «Короля Льва» на концертах, они не очень вписываются в живые выступления, но «Circle Of Life» я исполняю, там замечательный текст. Эта песня должна была получить «Оскара», но его дали за «Can You Feel The Love Tonight», и я не в обиде.
Original Sin
Songs From the West Coast 2001
Альбом Райана Адамса «Heartbreaker» стал судьбоносным в моей карьере. Когда я услышал его, я просто влюбился и в Райана, и в эту пластинку. Мне очень повезло записывать «Songs From The West Coast» с продюсером Пэтом Леонардом. Он понял, чего я хочу, очень упростил студийную запись и позволил мне поработать с другими музыкантами. Должен сказать, что одно из моих самых больших сожалений — это то, что я не то чтобы разошелся с Пэтом, но отдалился от него. Я чувствую себя неблагодарным по отношению к Пэту, из-за того что не записал с ним больше ни одной пластинки. Мы очень сблизились, пока работали над альбомом. Он помог мне сменить направление в нужную сторону. «Original Sin» — одна из лучших моих песен.
Gone to Shiloh (с Леоном Расселом)
The Union 2010
Перед этим я записал «The Captain And the Kid» — неоцененный шедевр. Это продолжение нашей истории, истории Берни и Элтона, очень важный для меня альбом, глубоко личный, да и вообще получилась отличная пластинка. Я был возмущен работой Interscope Records: они выпустили ее и тут же бросили. Я встречался с ними на юге Франции и сказал: «Я понимаю, это не коммерческий альбом, но я хочу, чтобы вы сделали все, что в ваших силах». А они просто спустили его в унитаз. Наверное, поэтому я больше не записывал сольных пластинок. Мое сердце было разбито.
Я был так разочарован. Если бы не Леон Рассел, я бы вообще не вернулся в студию. Я позвонил Леону просто так, чтобы узнать, как он поживает, и поблагодарить за все, что он сделал для меня, когда я был начинающим артистом, а в результате мы записали альбом «The Union». Это был исключительный для меня опыт. «Gone To Shiloh» по ощущениям похожа на фильм, она стала ключевой песней альбома и поворотным моментом для нас как для авторов.
Я вспомнил про Ти Боуна Бернетта, когда услышал альбом Роберта Планта и Алисон Краусс «Raising Sand». Я уже слышал до этого записи Элвиса Костелло, которые он продюсировал, и они мне очень нравились, но «Raising Sand» так зацепил меня своей простотой, что мне захотелось с ним поработать. Когда мы с Леоном затеяли наше сотрудничество, я первым делом подумал о Ти Боуне. С тех пор наши отношения стали такими крепкими, что я уже не представляю себе студийную работу с кем-то другим. Это начало чего-то нового.
My Quicksand
The Diving Board 2013
Когда я записал «My Quicksand», я подумал: «Вот оно! Лучший трек, который я когда-либо сделал». И по фортепианной партии, и по вокалу, по всему. Никогда до этого я не играл так в студии — фортепианное соло было импровизацией. Я очень гордился этим моментом на альбоме. Я почувствовал, что перешел на другой уровень. Когда я начинал, я бы ни за что не поверил, что спою такую песню. Времена молодости, времена таких поп-альбомов, как«Goodbye Yellow Brick Road» или «Don’t Shoot Me I’m Only The Piano Player», прошли. Я уже не тот, каким был. Я тот, какой есть. Это моя самая честная пластинка.
Я сейчас нахожусь на такой стадии, когда хочется как можно больше отдавать. Понимаете, это трудно объяснить. Вот был парнишка, совершенно нестандартный. В рок-музыке такого, как я, больше не было, я оказался прикован к роялю. Надеюсь, поклонники знают, как я дорожу их любовью, уважением и преданностью. После стольких лет это чертовски приятно. Я не всегда был в мире с самим собой, но они оставались, даже когда я не мог разобраться, кто я. Я очень им благодарен, и поэтому мне хочется делать вот такую музыку. Это лучшее, на что я способен.
Комментариев нет :
Отправить комментарий